Proof-of-Stake и стейблкойны: дилемма централизации блокчейна

Предлагаем вашему вниманию очередную объёмную статью от Лин Олден, размышления которой мы уже неоднократно публиковали на BitNovosti.

Меня неоднократно просили актуализировать мои взгляды на Эфириум после моей статьи на эту тему за январь 2021 г., прочитанной больше четверти миллиона раз.

В той предыдущей статье я описала Эфириум, объяснила, в чём я вижу потенциал, но также выразила фундаментальные опасения. Общий посыл статьи был слегка критическим в отношении Эфириума, и именно поэтому она привлекла столько внимания. В той статье я также высказывала весьма оптимистичные взгляды на развитие стейблкойнов в ближайшие годы.

Подписчики моего премиум-сервиса уже знают мои актуальные взгляды на Эфириум, потому что я предоставляла обновления по нему практически каждый месяц после той изначальной статьи.

Если резюмировать эти многочисленные отчёты, то я часто описывала проблемы блокчейна Эфириума, включая взломы DeFi, опасения из-за централизации, непреднамеренные расколы блокчейна, спекуляцию NFT и т. д., но с начала регулярных обзоров в январе 2021 г. я скорее оптимистично смотрела на поведение цены в среднесрочной перспективе. Вот несколько коротких выдержек:

«Для тех, кто следит за ценой эфира, её прорыв выше $1400 должен быть достаточно оптимистичным для протокола в среднесрочной перспективе, так как он устранит верхний уровень сопротивления», – 31 января 2021 г.

 

«С точки зрения статистики, эфир и другие альткойны вполне могут превзойти рост биткойна в бычью фазу цикла, как это часто бывает, но меня беспокоит судьба многих цифровых активов, кроме самого биткойна, во время нисходящей фазы цикла в 2022 или 2023 гг.», – 14 февраля 2021 г.

 

«Сумма ETH на биржах с августа 2020 г. пребывает в нисходящем тренде, подобно тому, что происходит с BTC. При прочих равных это бычий знак», – 14 апреля 2021 г.

 

«Хотя у меня есть опасения насчёт долгосрочных планов Эфириума и перехода к Эфириуму 2.0 (сама возможность изменения монетарной политики показывает, насколько она непостоянна), сложно занимать медвежьи позиции по цене в среднесрочной перспективе. Предложение EIP-1559, о котором я благосклонно отзывалась в моей критической в остальном январской публикации об Эфириуме, после его реализации должно весьма благоприятно сказаться на цене. А после запуска стейкинга Эфириума 2.0 в декабре 2020 г. токены ETH продолжают покидать биржи и использоваться в качестве залога. Реализация EIP-1559 при отсрочке Эфириума 2.0 (а таков фактически план на данный момент) – это положительный сценарий для цены на ближайший год. Таким образом, хотя я больше убеждена в BTC, чем в ETH, скажем, в 5-летней перспективе, специфическая динамика, поддерживающая цену ETH, во второй половине этого года будет достаточно сильной. Однако чтобы снова стать интересным, эфир должен подняться выше $2900. Сейчас он пребывает в боковой консолидации», – 6 июня 2021 г.

 

«В целом Эфириум в настоящее время по-прежнему пребывает в условиях устойчивого сжатия предложения (односторонний стейкинг до запуска Эфириума 2.0, с 7,4 млн зарезервированных ETH на данный момент), поэтому я занимаю тактическую бычью позицию по цене, несмотря на долгосрочные опасения насчёт некоторых технических основ, применений, конкурентов и т. д.», – 5 сентября 2021 г.

 

«Я по-прежнему занимаю тактическую бычью позицию по цене эфира, несмотря на некоторые опасения в плане долгосрочных рисков и применений. Моя тактическая бычья позиция отчасти основана на контракте стейкинга Эфириума 2.0, который продолжает поглощать огромные суммы эфира (сейчас уже зарезервировано больше 8 млн), вследствие чего эфир покидает биржи даже немного быстрее, чем биткойны. Это хорошо спроектированное сжатие предложения», – 31 октября 2021 г.

И, похоже, мой взгляд на стейблкойны из той оригинальной статьи за январь 2021 г. был точным, поскольку их капитализация за неполный год увеличилась с $33 млрд до $140 млрд:

«Стейблкойны особенно важны, на мой взгляд. Я ожидаю, что суммы, вложенные в стейблкойны, будут расти. Это пространство заслуживает внимания, причём здесь можно ожидать как благоприятные, так и неблагоприятные события. Управление валютного контроля США теперь официально разрешает американским банкам использовать стейблкойны. Это намного более ликвидная разновидность фиатной валюты, что может иметь различные последствия для цифровых валют центральных банков и существующей глобальной кредитно-денежной системы», – 17 января 2021 г.

Наблюдается несколько больше институционального интереса к Эфириуму, а также к производным блокчейнам вроде Solana, чем я ожидала в январе 2021 г., так что я слежу за этой ситуацией. Вокруг данного типа токенов всё ещё много регуляторной неопределённости. В отличие от биткойна, они, судя по всему, подпадают под определение ценных бумаг.

Что касается этой новой статьи, я решила, что пора углубиться в три взаимосвязанные темы, которые шире, чем только Эфириум. Первая – это уступки доказательства доли владения как консенсусного механизма вообще. Вторая – проблема централизации стейблкойнов. И третья – спектр централизации, который используют различные блокчейны, ориентированные на смарт-контракты, чтобы конкурировать друг с другом в плане комиссий.

Эти три темы взаимосвязаны, потому что они влияют на то, насколько на самом деле децентрализованными могут быть блокчейны с доказательством доли владения в сравнении с сетью Биткойна и как они покажут себя во враждебных и невраждебных регуляторных условиях.

Таким образом, эта статья может помочь мне выразить некоторые мои долгосрочные опасения насчёт различных блокчейнов, ориентированных на смарт-контракты, даже несмотря на мой оптимизм в отношении цены и на тот факт, что я заинтересована в концепции смарт-контрактов в целом.

Хочу подчеркнуть, что, анализируя блокчейны, я стараюсь быть максимально объективной. Не секрет, что на данном этапе мне очень нравится протокол Биткойна, но это потому, что в нём я нахожу меньше всего недостатков, если признать все возможные риски. Я анализирую различные классы активов, от акций до облигаций, сырьевых ресурсов и цифровых активов, и часто сравниваю отдельные активы из того или иного класса. Тот же подход я использую при анализе блокчейнов.

Важно также, что я разделяю техническое поведение цены и фундаментальную надёжность, поскольку в определённые периоды они могут сильно различаться. Эта статья затрагивает такие блокчейны, как Эфириум и Solana, но если смотреть шире, то она о проблемах централизации блокчейнов с доказательством доли владения и кастодиальных стейблкойнов в целом, поскольку обсуждаемые здесь темы применимы ко многим блокчейнам, кроме Биткойна.

Proof-of-Stake и Proof-of-Work

Разработанный Сатоши Накамото протокол Биткойна приходит к консенсусу касаемо действительных транзакций, используя метод, известный как Proof-of-Work (доказательство выполнения работы). В числе восьми отсылок в уайтпейпере Биткойна Сатоши Накамото упоминает Адама Бэка, занимавшегося разработками этого метода.

Позже в качестве более эффективных стали предлагать другие методы консенсуса, такие как Proof-of-Stake (доказательство доли владения). Часто при описании преимуществ этих предложений недостаточно признаются уступки, которые делаются в сравнении с доказательством выполнения работы. Данная тема будет рассмотрена в этом разделе.

(Резюме этого раздела для тех, кто хочет пропустить некоторые части этой длинной статьи: Proof-of-Work по своей сути ближе к деньгам, а Proof-of-Stake – к акциям.)

Интересно почитать: Алгоритмы консенсуса блокчейна: PoW, PoS и другие

Основы доказательства выполнения работы

Сеть Биткойна запрограммирована на создание нового блока в среднем каждые 10 минут и его добавление в блокчейн, который со своего запуска в 2009 г. накопил уже сотни тысяч таких блоков.

Новый блок создаётся майнером Биткойна (специализированным компьютером), который жертвует вычислительную мощность (и, следовательно, электричество), чтобы решить криптографическую задачу, созданную предыдущим блоком, после чего он сможет включить в этот новый блок тысячи транзакций Биткойна, ожидающих в данный момент в очереди. Тогда эти транзакции считаются состоявшимися. Сеть запрограммирована на среднее время создания блока 10 минут, то есть каждые 10 минут в блокчейн добавляется блок с тысячами транзакций.

Чтобы решить задачу, оставленную предыдущим блоком, процессоры перебирают случайные значения, но, согласно закону больших чисел, чем больше у тебя оборудования для майнинга, тем больше блоков ты добавляешь за достаточно долгий период.

Если майнеры будут покидать сеть и новые блоки в среднем начнут создаваться дольше десяти минут, сеть автоматически сделает задачу соразмерно проще, чтобы блоки снова добавлялись в среднем каждые десять минут. Аналогично, если к сети присоединится много майнеров и блоки будут добавляться в блокчейн чаще, чем каждые 10 минут, сеть усложнит задачу. Это известно как «корректировка сложности» и происходит автоматически каждые две недели – и это был один из ключевых программных вызовов, с которыми справился Сатоши Накамото, чтобы обеспечить надлежащую работу сети.

Таким образом, в любой момент миллионы машин в мире пытаются решить задачу и создать следующий блок, и естественный механизм обратной связи гарантирует, что блоки будут создаваться в среднем каждые 10 минут, сколько бы майнеров ни было в сети.

В первой половине 2021 г. Китай (где на тот момент было сосредоточено больше всего майнеров) запретил майнинг криптовалют, и примерно половина глобальной сети Биткойна ушла офлайн и начала переезжать в другие страны. Платёжная сеть Биткойна ненадолго замедлилась, но всё же продолжала работать без перебоев. Затем сработала корректировка сложности и вернула сеть к её целевой скорости. Представьте, если бы Amazon или Microsoft приказали за неделю перенести половину их серверных мощностей в другую страну. Скорее всего, в работе их сервисов минимум год будут происходить перебои, пока они будут переносить и восстанавливать половину своей инфраструктуры. Сеть Биткойна, с другой стороны, продолжала работать с аптаймом 100%.

Если майнер создаст недействительный блок, то есть не соответствующий общепринятым правилам существующей сети узлов, то сеть такой блок отклонит. Если два майнера примерно одновременно создадут действительный блок, победителя определит то, о каком из них быстрее узнает остальная сеть и добавит к нему ещё один действительный блок, так что этот блокчейн станет самым длинным (и, следовательно, официальным). Если второй блок в обеих версиях блокчейна тоже будет добавлен одновременно, то победителя определит третий или четвёртый действительный блок. Рано или поздно победит более длинный блокчейн, так как большая часть сети будет знать о нём и брать его за основу.

Этот процесс известен как Proof-of-Work (доказательство выполнения работы). Миллионы машин используют электричество, чтобы направлять вычислительную мощность на поиск решения криптографической задачи, оставленной последним блоком. Может казаться, что это пустая трата энергии, но именно это обеспечивает децентрализацию системы. Работа в данном случае определяет истину. Нет никакого центрального органа, который бы решал, какой блок или какие транзакции действительны. В любой момент можно определить самый длинный блокчейн, который признаётся истиной остальной сетью исходя из кода.

В самый длинный блокчейн вложено больше всего работы, что также отвечает консенсусным критериям, проверяемым сетью узлов. Этот блокчейн становится глобальным консенсусом.

Чем больше энергии использует сеть Биткойна, тем больше её последние транзакции защищены от большинства типов атак. Многие мелкие блокчейны становились жертвами атак 51%, где кто-то один временно или долгосрочно получает контроль над более чем 50% вычислительной мощности сети и использует эту вычислительную мощность, чтобы реорганизовать блоки и осуществить двойное расходование (то есть, в сущности, кражу).

Например, на следующем графике вычислительная мощность сети Биткойна сравнивается с некоторыми из его хардфорков:

У обоих хардфорков меньше 1% общей вычислительной мощности сети Биткойна, и оба страдали от недобросовестной реорганизации блоков. По сути, если всего 1% майнеров Биткойна решат провести атаку 51% на любой из этих двух хардфорков, им это удастся. Но наоборот не получится, поскольку в сети Биткойна на два порядка больше майнеров и используемой энергии.

Это демонстрирует важность сетевого эффекта в блокчейн-индустрии и то, почему энергопотребление Биткойна делает его уникально безопасным.

Именно поэтому, когда кто-то спрашивает: «Нельзя ли просто скопировать Биткойн?» – ответ «нет». Можно воспроизвести открытый исходный код, но нельзя воспроизвести миллионы ASIC-майнеров, которые обеспечивают безопасность сети Биткойна, десятки тысяч полных узлов, обеспечивающих консенсус, и тысячи разработчиков, каждый день совершенствующих сеть Биткойна. А второй уровень Биткойна – сеть Lightning – имеет множество открытых каналов и ликвидность, которые тоже не так просто воспроизвести. Всё это создавалось не один год.

Пытаться скопировать Биткойн – это как скопировать контент с Википедии на собственный сайт. Технически это возможно, но мало что даст. Это не принесёт трафика реальной Википедии, так как не будет сотен миллионов ссылок с других сайтов. И эта копия не будет обновляться так, как настоящая Википедия, потому что невозможно убедить большинство редакторов-волонтёров перейти на новую версию. Если только не удастся выполнить титаническую задачу и убедить большую часть сети перейти на новую версию, это всегда будет лишь тень оригинала с крохотной долей его стоимости.

Точно так же будет с попыткой сделать копию Твиттера. Она может выглядеть как Твиттер, но это не будет настоящий Твиттер со всеми его пользователями и разработчиками.

Основы доказательства доли владения

Итак, как мы обсудили, Proof-of-Work – это система, где майнеры, используя электричество и вычислительную мощность, конкурируют за создание самого длинного блокчейна, который становится общепринятым. Таким образом, цифровой блокчейн через доказательство выполнения работы связан с реальными природными ресурсами.

Сеть Биткойна работает с доказательством выполнения работы с момента своего запуска в 2009 г., и никакие изменения не планируются.

Сеть Эфириума с момента своего запуска в 2015 г. также работает с доказательством выполнения работы, но вот уже несколько лет планирует перейти на доказательство доли владения (Proof-of-Stake).

Многие новые блокчейны для смарт-контрактов, запущенные после Эфириума, внедрили консенсус Proof-of-Stake с самого начала, так что в этом отношении они опережают Эфириум, но не имеют такого существенного сетевого эффекта.

Давайте рассмотрим, как работает Proof-of-Stake.

Proof-of-Stake, PoS – это система, где держатели криптовалюты резервируют или «ставят на кон» свои монеты (это называется стейкинг) и с их помощью голосуют за действительный блокчейн, получая больше монет за успешное создание новых блоков. Для создания новых блоков в блокчейне они не жертвуют вычислительную мощность и электричество, а ставят на кон монеты.

Proof-of-Work, PoW – это просто, потому что не нужно наказывать плохих майнеров, которые пытаются одобрить неправильный блокчейн или создать недействительные блоки, не соответствующие правилам сети узлов. Их наказание – это уже то, что они потратили электричество на блоки, оказавшиеся недействительными или не включённые в итоговый самый длинный блокчейн, а следовательно, потеряли деньги. Они сами себе вредят, поэтому это редко происходит намеренно. Существует осязаемая связь между блокчейном и реальными ресурсами.

Proof-of-Stake сложнее, потому что связи с реальными ресурсами нет и системе нужно как-то наказывать стейкеров, голосующих за «неправильный» блокчейн. Кроме того, нужно как-то убедиться, что стейкеры не голосуют за все возможные блокчейны (что невозможно в Proof-of-Work, потому что для каждого блокчейна требуются реальные ресурсы). Таким образом, Proof-of-Stake – намного более сложная система, которая конфискует монеты стейкеров, если они голосуют неподобающе, и проверяет, не голосуют ли они в нескольких блокчейнах.

Бен Эджингтон, разработчик Эфириума и сторонник его перехода на Proof-of-Stake, наглядно объяснил долгосрочные вызовы, с которыми столкнулся Эфириум в своём многолетнем (и долго откладывавшемся) переходе с Proof-of-Work на Proof-of-Stake, в подкасте Compass Mining:

«Эфириум больше пяти лет полагается на Proof-of-Work. Переход на Proof-of-Stake требует так много времени из-за сложности. Доказательство выполнения работы по своей сути очень просто как в плане анализа, так и в плане реализации, а в доказательстве доли владения много переменных. Алгоритм Proof-of-Work можно прописать примерно в сотне строчек кода. Наши текущие клиенты для Proof-of-Stake содержат сотню тысяч строчек кода.

 

Также, пожалуй, теоретическим основам Proof-of-Stake понадобилось время, чтобы созреть. Не так очевидно, как добиться устойчивости. Тут возможны атаки дальнего действия и прочее, чего нет в Proof-of-Work и что требовало обдумывания и поиска решения, и на это ушло какое-то время. Поэтому мы полагались на проверенный алгоритм Proof-of-Work, и он хорошо служил Эфириуму».

Ведущий подкаста упомянул, что ранние сторонники сети Биткойна изначально были заинтересованы в Proof-of-Stake, но решили, что у него слишком много векторов атаки. Затем он спросил Бена, как Эфириум и модель Proof-of-Stake защищают от этих векторов атаки. Бен считает, что это устойчивая модель, и он её поддерживает и описывает её решения следующим образом:

«Первая проблема, какую было сложно решить, – это так называемая “многозначность”, что означает, что создавать блоки можно практически бесплатно, поэтому я могу предложить два, или три, или сто конкурирующих блоков и транслировать их в сеть, которая не имеет реального способа их различить. Это может существенно навредить блокчейну, расколоть его, поэтому мы решаем это с помощью механизма, который мы называем слэшинг (“отсечение”). Если кто-то предлагает конфликтующие блоки, это считается нарушением, подпадающим под этот механизм. Сеть может это обнаружить. Другой участник может сказать: “Вот два блока, одновременно предложенных одним и тем же валидатором; на них стоит его подпись, так что это доказательство ненадлежащего поведения”. И тогда такой валидатор лишается части своей доли и отстраняется от сети. Так что тут есть лишь один шанс. В доказательстве выполнения работы, если атака 51% провалится, можно повторять её снова и снова. В доказательстве доли владения у тебя лишь один шанс, после чего тебя отключают от сети, твой эфир на какое-то время блокируется, так что в этом отношении сеть сама устраняет проблему. Это был серьёзный теоретический прорыв, благодаря которому люди поверили, что это осуществимо, что можно защититься от атак.

 

Другая проблема известна как атака дальнего действия. Здесь много тонкостей, но основная идея в том, что когда ты вышел из сети как валидатор, ты можешь фактически перенестись назад во времени. То есть я могу выйти из сети, перенестись на месяц назад и создать (если у меня есть достаточно валидаторских ключей) сколько угодно исторических блоков, фактически написать для блокчейна другую историю, конфликтующую с текущей, и так как я вышел из сети, меня не могут из неё исключить. Это и есть атака дальнего действия. У нас есть анализ и понимание этого, и биткойнерам это не понравится, но мы называем это “слабой субъективностью”. Идея заключается в том, что тот, кто постоянно находится онлайн, всегда в безопасности, потому что он мониторит блокчейн и всегда знает, какой блокчейн верный. Если же ты синхронизируешься с нуля, с генезис-блока, есть опасность присоединиться к блокчейну злоумышленника, поэтому нужна какая-то контрольная точка, которая гарантирует, что ты в верном блокчейне, и которую нужно получить от кого-то, кто был всё время онлайн и кто гарантированно находится в верном блокчейне. Это и есть “слабая субъективность”. Существуют правила насчёт того, как часто должны создаваться такие контрольные точки и как на них можно полагаться, и мы разрабатываем “почти не требующие доверия” механизмы получения доступа к этим контрольным точкам. Я понимаю, что это сильно расходится с идеологией Биткойна в том смысле, что любой должен иметь возможность синхронизироваться с генезис-блока и знать, что он в верном блокчейне, без необходимости кому-либо доверять. В доказательстве доли владения это кажется очень сложным, поэтому мы пошли на такой компромисс, но мы считаем, что на практике это полностью работает и не приведёт к каким-либо реальным атакам».

На мой взгляд, помимо этой большей сложности, большей необходимости в доверии и большего количества поверхностей атаки, главная проблема Proof-of-Stake в возможности централизации.

В системе с доказательством доли владения, чем больше у тебя монет, тем больше у тебя голосов и тем больше новых монет ты зарабатываешь благодаря стейкингу. Поскольку для того, чтобы зарезервировать монеты, не нужно тратить ресурсы, можно просто увеличивать свою ставку за счёт вознаграждений за стейкинг и постепенно наращивать своё влияние в сети – и так до бесконечности. Другими словами, влияние в сети ведёт к ещё большему влиянию в сети.

Это напоминает политическую систему, где ты получаешь голос за каждые имеющиеся у тебя сто долларов, а затем за каждый голос получаешь ещё доллар от правительства. Школьная учительница Мэри, имеющая $20 000, получит 200 голосов и заработает $200 за голосование. Джефф Безос, имеющий $200 млрд, получит 2 млрд голосов и заработает за голосование $2 млрд. Он в 10 миллионов раз богаче, чем Мэри, и правительство за это ещё и платит ему больше.

Мало кто хотел бы жить при такой системе. Рано или поздно она, вероятно, превратится в олигополию, где большинство голосов будет контролировать несколько мультимиллиардеров. Если блокчейн станет централизованным, то это подорвёт саму его идею.

Такая система доказательства доли владения лучше всего работает для долевого участия в частной собственности, например в корпорациях. Каждая акция корпорации даёт один голос при принятии решений по предложениям или местам в совете директоров, поскольку собственники определяют, что будет делать компания, пропорционально их долевому участию. Это добровольная организация. Акционеры, клиенты и сотрудники могут перейти в другую корпорацию, если им не нравятся правила. Это отличается от национальных выборов, которые должны представлять собой децентрализованную платформу. И это также отличается от денег или законного платёжного средства.

Таким образом, я не считаю Proof-of-Stake плохой моделью для других криптовалют, если они больше напоминают корпорации. Данная модель может повысить стоимость атаки на протокол, поскольку злоумышленнику или группе злоумышленников нужно будет приобрести много монет (если только, благодаря большей поверхности атаки, им не удастся найти баг и воспользоваться им, либо каким-то другим образом украсть монеты). Есть, например, DeFi-проекты или платформы, которые могут функционировать как компания и использовать доказательство доли владения, чтобы быть эффективными и чтобы, если всё будет хорошо, атаки на них были бы слишком дорогими. Они склонны к централизации, но если это добровольные сервисы, конкурирующие с другими сервисами на основе Proof-of-Stake, то это нормально. Если их сервис плохой, то люди перейдут на что-то другое. В целом, у нас нет никаких проблем с тем, что компании централизованы, – на то они и компании.

Но Proof-of-Stake не так хорошо подходит для децентрализованного, устойчивого к цензуре глобального денежного актива, особенно если рассматривать с учётом проблем, которые я описываю во второй половине этой статьи, где речь пойдёт о стейблкойнах. Proof-of-Stake по своему характеру ближе к акциям, тогда как Proof-of-Work – к деньгам.

Адам Бэк лаконично описал это:

«Это можно увидеть и в случае других товарных денег, таких как золото. Такая система работает, потому что создание денег сопряжено с издержками. Я считаю, что деньги, создаваемые без издержек, в итоге становятся политизированными. И тогда те, кто находится ближе к деньгам, пользуются преимуществом, что известно как эффект Кантильона».

Как Биткойн выжил благодаря тому, что не использует Proof-of-Stake

В системе с доказательством выполнения работы и, в частности, в сети Биткойна с её намеренно малыми узлами власть распределена между майнерами, разработчиками и индивидуальными узлами.

Чтобы быть майнером, нужно быть способным вложить капитал и найти дешёвое электричество. Старые майнеры не имеют преимущества и не наращивают его со временем (как это неизбежно происходит в системах с Proof-of-Stake). Напротив, новые майнеры в некоторых отношениях имеют техническое преимущество над старыми, потому что они покупают более новые машины с большей вычислительной мощностью на ватт, благодаря закону Мура, не неся безвозвратных издержек. Майнинговые бизнесы, старые и новые, постоянно обновляются, расходуя капитал и используя новые дешёвые или незадействованные энергетические ресурсы. Критически важно не столько количество, сколько качество управления и опыт.

Кроме того, проектировщики сети Биткойна сделали всё возможное, чтобы держать полный узел было просто и дёшево (в отличие от большинства других криптовалют), что позволяет любому пользователю аудировать весь блокчейн и отклонять блоки, не соответствующие правилам сети узлов. В сети Биткойна реальная власть принадлежит узлам, а не майнерам. Если майнеры попытаются сговориться и майнить недействительные блоки, сеть узлов просто отклонит эти блоки.

Можно сравнить это с Конституцией США, которая определяет три ветви власти, ограничивающие друг друга. Исполнительная, законодательная и судебная ветвь имеют различные механизмы для отмены решений друг друга в определённых контекстах, а также смещённые сроки полномочий, благодаря чему политическая система устойчива к слишком быстрому изменению, а значит, к вырождению в авторитаризм с одной стороны либо в анархию с другой.

Аналогично Биткойн имеет сеть узлов, майнеров и разработчиков, причём узлы – высшая инстанция консенсуса, которая полагается на майнеров, упорядочивающих транзакции, и разработчиков, создающих обновления и улучшения, принимаемые узлами и майнерами. Для сети естественно противостоять изменениям, особенно изменениям в базовом устройстве системы. Чтобы что-то изменить, требуется подавляющий консенсус, и эти изменения – обратно совместимые софтфорки, которые узлы могут принять или нет по собственному решению.

Многие другие блокчейны, появившиеся после Биткойна, идут на ряд компромиссов, в том числе требуют от узлов огромной вычислительной мощности, пропускной способности и дискового пространства, так что держать их могут лишь субъекты промышленных масштабов, что централизует сеть, так как в ней будет лишь несколько крупных провайдеров, способных аудировать блокчейн и гарантировать консенсус.

Доказательство выполнения работы и небольшой размер блоков Биткойна дают много власти индивидуальным пользователям. Любой, у кого есть полный узел, может аудировать весь блокчейн, проверять отдельные транзакции и участвовать в сетевом эффекте, обеспечивающем консенсус.

Тем, кого интересует Биткойн и криптовалютное пространство в целом, советую прочитать вышедшую в 2021 г. книгу «Война за размер блока», где описана история сети Биткойна и борьба разных групп за вид протокола, позволившая увидеть, кому принадлежит власть (разработчикам, корпоративным майнерам/биржам или индивидуальным пользователям/узлам). Это была реальная проверка уровня децентрализации первой криптовалюты. Другими словами, это был конституционный кризис сети Биткойна, и она успешно прошла это испытание.

Ещё с ранних дней сети велись споры между теми, кто хотел увеличить размер блоков, и теми, кто хотел, чтобы блоки остались небольшими. Увеличение размера блоков позволило бы сети обрабатывать больше транзакций за единицу времени (не принимая во внимание решения второго уровня и сайдчейны вроде Lightning и Liquid, которые тогда ещё не существовали). Однако это повысило бы требования к пропускной способности и дисковому пространству для полных узлов, что исключило бы из процесса простых пользователей с ноутбуком или Raspberry Pi.

Даже роль самого Сатоши Накамото в этом споре была двойственной. Он лично добавил лимит размера блоков после того, как сеть уже была запущена, но он также обсуждал, как он потенциально может быть увеличен в будущем, когда улучшится глобальная пропускная способность.

Если пользователи не смогут сами майнить или держать полный узел, они вынуждены будут доверять крупномасштабным сетевым операторам, и Биткойн перестанет быть не требующей доверия, децентрализованной системой. Другими словами, это необратимо ослабит консенсусную функцию сети узлов.

Разногласия начались почти сразу после запуска протокола и продолжались после исчезновения Сатоши Накамото, но полномасштабная война за размер блока развернулась в 2015-17 гг.

В какой-то момент в 2017 г. больше 80% майнеров по вычислительной мощности, крупнейший производитель оборудования для майнинга, прежние ведущие разработчики Биткойна и некоторые крупные кастодианы и биржи, включая Coinbase и Grayscale, выступали за увеличение размера блоков посредством обновления, известного как SegWit2x (не путать с просто SegWit). Это огромная поддержка среди корпоративных игроков в индустрии, или, как они описывали себя в Нью-Йоркском соглашении, «критической массы экосистемы Биткойна».

Однако они потерпели неудачу.

Ключевые на тот момент разработчики и, главное, большинство индивидуальных операторов узлов не поддерживали этот план, и поэтому, а также ещё по ряду причин, его отменили.

«SegWit2x, (сокращённо B2X или S2X, изначально SegWit2Mb) – несостоявшийся хардфорк, описанный в Нью-йоркском соглашении, который должен был увеличить максимальный размер блоков. Хардфорк критиковали как попытку CEO и собственников крупных бизнесов изменить протокол и цикл развития валюты в корыстных целях.

 

Хотя больше 80% майнеров просигнализировали о поддержке SegWit2x и Нью-йоркского соглашения, они не добились консенсуса сообщества и разработчиков Bitcoin Core», – Bitcoin Wiki

Если бы Биткойн использовал доказательство доли владения и у индивидуальных операторов узлов не было бы реальной власти в сети, этим крупным корпоративным игрокам, возможно, удалось бы изменить сеть Биткойна, и тогда простые пользователи не смогли бы держать полный узел, что ещё больше централизовало бы протокол. Если оценивать реалистично, то, возможно, это небольшое увеличение размера блоков ещё не привело бы к этому, но оно подготовило бы почву к дальнейшим, ещё большим увеличениям в будущем.

Если бы Биткойн был построен на модели Proof-of-Stake, где чем больше у тебя монет, тем весомее твой голос в решениях о функционировании сети, крупные биржи и кастодианы могли бы использовать миллионы имевшихся у них клиентских монет, чтобы проголосовать так, как им выгодно. Это подобно тому, как Vanguard и BlackRock держат активы от имени своих пользователей и с ними удерживают право голоса, предоставляемое этими активами.

Некоторые сторонники большего размера блоков в ходе этой войны создали свои форки оригинального блокчейна, включая Bitcoin XT, Bitcoin Classic, Bitcoin Unlimited, Bitcoin Cash и Bitcoin Satoshi Vision. Рынок не принял ни один из них, так что их рыночная капитализация и вычислительная мощность оказались намного меньше, чем у Биткойна. Некоторые из этих версий теперь мертвы, а другие подвергались существенным атакам 51%.

Доказательство выполнения работы и небольшие полные узлы – это главный известный на данный момент способ достичь достаточной децентрализации блокчейна на базовом уровне и максимальной безопасности, включая максимально непробиваемую поверхность атаки. Если Биткойн когда-либо перейдёт на другую систему, то это произойдёт лишь при подавляющем консенсусе пользователей.

Технические вызовы Proof-of-Stake

Эфириум столкнулся с более серьёзными проблемами масштабирования, чем Биткойн, что открыло дверь для более централизованных (и, следовательно, в некоторых отношениях более эффективных) конкурентных блокчейнов для смарт-контрактов.

И эти новые конкуренты с Proof-of-Stake часто встречались с техническими проблемами.

Один из самых примечательных примеров – это когда блокчейн Solana вышел из строя на 17 часов и потребовался ручной скоординированный перезапуск валидаторами. Solana – популярный блокчейн для смарт-контрактов, профинансированный венчурным капиталом, который пытается быть лучше масштабируемым, чем Эфириум, используя сочетание доказательства доли владения и доказательства истории (Proof-of-History), чтобы достичь значительной пропускной способности.

На какие компромиссы пошёл этот проект? Их немало. Более высокая пропускная способность Solana в сравнении с Эфириумом достигается не без издержек.

Во-первых, чтобы быть валидатором Solana, нужно иметь компьютер с 12-ядерным процессором, 128 ГБ оперативной памяти и скоростью загрузки минимум 300 Мбит/с (рекомендовано 1 Гбит/с). Эти требования, особенно скорость загрузки, означают, что для того, чтобы быть валидатором Solana, нужно быть оператором дата-центра. В отличие от Биткойна, для валидации всего блокчейна невозможно использовать домашний ноутбук. Другими словами, вы, простой пользователь, не можете провести аудит Solana.

Во-вторых, даже эти валидаторы уровня дата-центров должны полагаться на архиваторы, если они хотят просмотреть полную историю блокчейна, потому что со временем количество хранимой информации становится огромным. У Биткойна этой проблемы нет. Спустя 13 лет работы весь блокчейн Биткойна можно хранить на жёстком диске обычного компьютера. И ещё через 13 лет блокчейн Биткойна всё так же можно будет хранить на жёстком диске обычного компьютера. Архивная история Solana через одно-два десятилетия будет содержать невероятное количество данных, что, опять же, делает её недоступной для аудита простыми пользователями.

В-третьих, Solana использует ручной слэшинг. Другими словами, этот блокчейн требует человеческих решений, чтобы определить консенсус в случае существенных атак на сеть:

«Слэшинг – сложная задача, которая становится ещё сложнее, когда цель сети – как можно меньшее время задержки. При оптимизации под время задержки уступки особенно очевидны. Например, в идеале валидаторы должны отдавать и транслировать свои голоса до того, как память синхронизируется на диске, что означает намного более высокий риск искажения локального состояния.

 

В сущности, наша цель – отсекать 100% случаев, когда узел пытается недобросовестно нарушить правила безопасности, и 0% во время рутинных операций. Мы стремимся достичь этого, реализовав сначала доказательства отсечения без какого-либо автоматического слэшинга.

Сейчас, для регулярного консенсуса, после нарушения безопасности сеть приостанавливает работу. Мы можем проанализировать данные, выявить виновника и предложить отсечь его залог после перезапуска. Похожий подход будет использоваться в оптимистическом подтверждении. Нарушение безопасности оптимистического подтверждения легко заметить, но в нормальных условиях оно может не останавливать работу сети. Когда нарушение будет замечено, валидаторы заморозят соответствующий залог в следующую эпоху и примут решение о следующем обновлении, если нарушение требует слэшинга.

 

В долгосрочной перспективе транзакции должны быть способны восстановить часть подверженного слэшингу залога, если нарушение оптимистической безопасности доказано. В таком сценарии каждый блок фактически застрахован сетью», – «Оптимистическое подтверждение и слэшинг», Solana Docs

Таким образом, Solana на самом деле даже не автоматизированный блокчейн. Это шаг назад в плане автоматизации в сравнении как с Биткойном, так и с Эфириумом с Proof-of-Work в обмен на более высокую пропускную способность и низкие комиссии. Консенсусный механизм здесь более ручной, человеческий и политический.

И прежде чем на меня набросятся сторонники Solana, хочу отметить, что у меня нет предвзятого отношения к этому блокчейну. Платформы для смарт-контрактов имеют естественную склонность двигаться к всё большей централизации, потому что чем более они централизованы, тем они эффективнее, а пользователям нужна эффективность (например, низкие комиссии и быстрые подтверждения). Ещё в начале сентября 2021 г., когда рыночная капитализация Solana была $40 млрд, а Cardano $90 млрд, я в своём исследовательском сервисе предположила, что вскоре они поменяются местами – и это действительно случилось в начале ноября 2021 г.:

«Я считаю, что Solana – на данный момент 7-я крупнейшая криптовалюта по рыночной капитализации – имеет все шансы догнать по рыночной капитализации Cardano (сейчас на 3-м месте), хотя я не инвестирую ни в одну из них. Самое привлекательное в Solana сейчас – это создание полудецентрализованных бирж и других приложений и намного более низкие комиссии, чем в Эфириуме», – 5 сентября 2021 г.

И я сохранила этот взгляд, даже после того как сеть Solana «упала» на 17 часов:

«Между тем конкурент Эфириума Solana столкнулся с более серьёзными проблемами. Весь блокчейн 14 сентября почти сутки не работал из-за перегрузки транзакций. Валидаторам пришлось скоординироваться и перезапустить его. Забавное совпадение, потому что в своём отчёте за 5 сентября я обсуждала, насколько Solana централизована, и подобная проблема тому пример. Но я по-прежнему считаю, что у Solana есть разумные шансы догнать Cardano по рыночной капитализации», – 19 сентября 2021 г.

В сущности, мой тезис насчёт Solana заключался в том, что большинство пользователей платформ для смарт-контрактов больше беспокоят низкие комиссии, чем высокая децентрализация, по крайней мере в невраждебной регуляторной среде. Я уже отмечала это в случае перехода стейблкойнов Tether с Эфириума на Tron, когда комиссии Эфириума выросли.

Как следствие, платформы для смарт-контрактов с более высокой пропускной способностью и критической массой поддержки имеют хороший шанс завоевать существенную рыночную долю. Сейчас в секторе всё чаще появляются более дешёвые и централизованные сети.

Однако Эфириум периодически тоже частично падает из-за непреднамеренных расколов блокчейна, и после перехода на Proof-of-Stake он может столкнуться с более серьёзными проблемами вроде тех, с которыми встретилась Solana. (И напротив, у Биткойна аптайм 100% с весны 2013 г., и на момент той проблемы его рыночная капитализация была меньше $1 млрд, так что он всё ещё находился на экспериментальной стадии.)

В статье Стэнфордского университета (при финансовой поддержке Ethereum Foundation, надо отметить) за октябрь 2021 г. «Три атаки на Эфириум с Proof-of-Stake» описаны способы атаки на систему после перехода Эфириума на доказательство доли владения. Я не буду здесь углубляться в эту тему. Какие пути атаки актуальны, а от каких можно защититься с помощью обновлений после обнаружения атаки – пусть определяют доктора компьютерных наук. Но всё же советую прочитать эту статью.

Разработчики Эфириума из года в год откладывали переход на Proof-of-Stake (изначально он планировался на 2016 г., а сейчас уже 2022-й), признавая, что это намного более сложная система, чем Proof-of-Work. Разработчики Solana точно так же признают, как сложно реализовать слэшинг (необходимый компонент Proof-of-Stake), и используют ручной слэшинг, что сильно централизует систему, помимо отсутствия настоящей возможности аудита для большинства участников.

У Хьюго Нгуена есть серия статей (например, здесь, здесь и здесь) с критикой основных принципов Proof-of-Stake. Основной мотив заключается в том, что без предусмотренной неподдельной дороговизны системы с Proof-of-Stake имеют круговой характер и, следовательно, больше полагаются на постоянное доверие, хуже способны восстанавливаться после расколов блокчейна без ручного вмешательства и имеют ограниченную способность обеспечивать безопасность исторического блокчейна:

«Во-вторых, что намного важнее, после того как ПО PoW-узла скачано, оператор с разумной степенью безопасности может отключить узел на произвольный промежуток времени. После стадии бутстрэппинга PoW имеет высокую степень независимости от разрешений: узлы могут приходить и уходить, когда пожелают. Единственное исключение бывает в случае хардфорков, когда операторам узлов нужно повторить процесс бутстрэппинга (ещё одна причина, почему к хардфоркам следует прибегать очень осторожно и по возможности их избегать).

 

Оператору PoS-узла, даже после скачивания корректного ПО, напротив, нужно регулярно связываться с доверенными третьими сторонами, чтобы убедиться, что он остаётся в каноническом блокчейне. Страх потерять контакт с основной сетью и обманным путём оказаться не в том блокчейне будет оставаться вечно, возможно даже долго после того, как исчезнут доверенные третьи стороны! Это признак существенной деградации безопасности».

Многие беспечно предлагают Proof-of-Stake как лучшую технологию, чем Proof-of-Work, и воспевают системы с большей пропускной способностью, вообще не осознавая эти технические проблемы. Многое из того, что они считают недостатками, которые нужно устранить из системы, такие как реальные ресурсные издержки Proof-of-Work, на самом деле преимущества, делающие систему максимально безопасной.

А затем ещё и удивляются, что мало кто рассматривает токены протоколов с Proof-of-Stake и систем с большей пропускной способностью как достаточно безопасные, чтобы, как биткойн, считаться «глобальными деньгами» или «безупречным залогом». Такие протоколы – это скорее экспериментальные централизованные платформы для смарт-контрактов, чьими токенами можно спекулировать наподобие акций перспективных технологических компаний, но только если вы осознаёте все риски.

Проблема централизации стейблкойнов

Кастодианы стейблкойнов представляют ещё один вектор атаки и ещё одну проблему централизации для ориентированных на смарт-контракты платформ, ключевой частью экосистемы которых выступают DeFi, независимо от того, используют ли они Proof-of-Work или Proof-of-Stake. Эта проблема затрагивает такие протоколы, как Эфириум и Solana, но практически не затрагивает Биткойн.

(Резюме этого раздела для тех, кто хочет пропустить некоторые части этой длинной статьи: Для любого ориентированного на смарт-контракты блокчейна, сильно полагающегося на DeFi как на область применения, исход хардфорков может существенно зависеть от централизованных кастодианов стейблкойнов. Эти кастодианы могут нивелировать стоимость всех стейблкойнов той стороны форка, которую они считают недействительной, что существенно снижает способность этой версии блокчейна выжить, делая её DeFi по большей части неплатежеспособными. Это может включать выбор отколовшегося блокчейна вместо оригинального, а следовательно, все переменные блокчейна потенциально модифицируемы, даже если сети узлов изменения не нравятся.)

Стейблкойны – это токены на блокчейне, представляющие единицы фиатной валюты, чаще всего американские доллары. Блокчейны, ориентированные на смарт-контракты, могут использоваться в разных целях. Одно популярное применение – это когда компания собирает доллары и затем выпускает на блокчейне для смарт-контрактов токены, представляющие конвертируемые права на эти доллары. Такие токены называются стейблкойнами, «стабильными монетами», потому что они стабильны относительно доллара и, в идеале, обеспечены долларами один к одному и выступают их эквивалентами (хотя исторически эта последняя часть была весьма противоречивой, поскольку это не всегда так).

После эмиссии стейблкойнов можно использовать блокчейн, на котором они выпущены, чтобы отправлять и получать в них платежи без участия централизованной третьей стороны. С точки зрения пользователя, стейблкойны – значительный технологический скачок в сравнении с существующими банковскими платёжными системами, особенно для международных платежей на любые суммы и для крупных платежей внутри страны. Можно отправить кому-либо на другой континент миллион долларов в два часа ночи в воскресенье, и он получит его в считаные минуты, а вы сможете проверить транзакцию в блокчейне. (И это, кстати, одна из причин, почему правительства не слишком рады существованию стейблкойнов и разрабатывают законы, чтобы всё больше подвергать их надзору и цензуре.)

Конечно, такие стейблкойны сильно централизованы. Реальные деньги – залог, обеспечивающий все эти токены, – держит кастодиан. Кастодианы могут заносить токены в «чёрный список», фактически замораживая их и делая бесполезными. Tether занёс в чёрный список больше 500 адресов, и это число продолжает расти.

В конечном счёте, кастодианы определяют, какие из их обязательств по токенам отвечают их критериям, чтобы подлежать погашению или даже чтобы пересылаться между пользователями. Если вы сделаете что-то, что им (или их правительствам) не понравится, или ваши токены окажутся не на той стороне хардфорка, ваши деньги могут больше ничего не стоить.

Сейчас в сетях для смарт-контрактов больше $140 млрд в стейблкойнах. Это даёт им огромное влияние на эти сети. Чтобы понять почему, давайте рассмотрим концепцию хардфорка блокчейна.

Хардфорки: обзор

В блокчейне может произойти так называемый хардфорк, когда разработчики и майнеры/валидаторы решат изменить правила протокола и создать новый набор блоков, которые не подчиняются правилам существующей сети узлов.

Если существенное число майнеров согласны с этими изменениями, они могут поддерживать этот новый блокчейн как угодно долго. В числе этих изменений могут быть существенные модификации денежной массы, размера блоков, темпа эмиссии и других фундаментальных правил протокола. Между тем, если другие майнеры продолжат создавать блоки, соответствующие существующей сети узлов, то блокчейн разделится надвое, что напоминает дорожную развилку. Оригинальный и новый блокчейн продолжают существовать параллельно.

Bitcoin Cash – хорошо известный пример. Он существенно увеличил размер блока в сравнении с оригинальным протоколом Биткойна и пошёл своим путём, в итоге значительно потеряв стоимость в сравнении с оригиналом. Bitcoin Satoshi Vision откололся от Bitcoin Cash и в итоге тоже значительно потерял стоимость.

Сторонники Биткойна часто называют его «неизменяемым», потому что он чрезвычайно устойчив к изменениям. Если у вас есть полный узел, то ваше ПО опознаёт блоки как действительные или недействительные согласно консенсусным правилам протокола, таким как размер блока, денежная масса и т. д.

Если кто-то реализует хардфорк, то он фактически создаст собственный блокчейн, который не повлияет на ваш и на программный консенсус сети Биткойна. До сих пор ни одна попытка создать хардфорк Биткойна не смогла собрать критическую массу пользователей, которые перешли бы на этот хардфорк.

Если же разработчики и майнеры вашего блокчейна решат реализовать софтфорк (менее значительное, обратно совместимое изменение, которое подчиняется правилам существующей сети узлов, но также их сужает), то они могут это сделать, а вы можете работать в сети независимо от того, решите ли вы лично обновиться до этих новых правил, составляющих софтфорк. В любом случае вы по-прежнему будете совместимы с сетью.

Именно поэтому во время войн за размер блоков в 2015-17 гг. чрезвычайно влиятельные силы не смогли перевесить индивидуальных пользователей, держащих собственные узлы. Большинство майнеров, почти монополистический на то время производитель оборудования для майнинга, несколько крупнейших бирж и компаний, связанных с Биткойном, и некоторые влиятельные ранние разработчики пытались изменить сеть Биткойна с выгодой для себя, но получили отказ.

Сложно описать масштабы этого штурма. Можно сравнить с фильмом «Мстители: война бесконечности», где целая команда мстителей, включая Железного Человека, Тора, Халка, Капитана Америку, Чёрную Вдову, Чёрную Пантеру, Человека-Паука, Стражей Галактики, Алую Ведьму, Вижна и Доктора Стрэнджа, – объединились против Таноса, но… проиграли.

Танос в фильме был неуязвимым. Точно так же Биткойн неизменяем благодаря пользовательской сети узлов. И он доказал это на деле в 2017 г. Это не значит, что он выстоит перед любыми вызовами, но в данном случае он выстоял перед намного большим вызовом его модели децентрализации, чем любая другая криптовалюта.

До и после неудачной попытки изменить сеть Биткойна многие из тех, кто за ней стоял, создали различные хардфорки первой криптовалюты. Самый известный – Bitcoin Cash. Когда происходит хардфорк, каждый пользователь сохраняет свои существующие монеты (и сеть продолжает работать, не признавая существование хардфорка, поскольку его блоки не подчиняются правилам сети) и также получает новые монеты. Таким образом, когда от первой криптовалюты откололся Bitcoin Cash, если у пользователя изначально было 10 биткойнов, то теперь у него было 10 биткойнов и 10 монет Bitcoin Cash. Он мог оставить себе и те и другие монеты или продать те, которые ему не нужны (если они чего-то стоят и есть реальные покупатели), и купить те, которые ему нужны.

Большинство пользователей в этом случае предпочли продать монеты Bitcoin Cash, поэтому они сильно упали в стоимости в сравнении с оригинальным биткойном. Кроме того, в сети Bitcoin Cash было намного меньше майнеров, а следовательно, она была хуже защищена от атак 51%. С тех пор разрыв лишь увеличился. Если всего 1-2% майнеров сети первой криптовалюты решат сегодня атаковать сеть Bitcoin Cash, превзойдя её вычислительную мощность, то им это удастся.

То, что нам известно как Биткойн (BTC), – это блокчейн, который не подвергался каким-либо официальным хардфоркам. Он совместим с узлами, запущенными много лет назад. Bitcoin Cash (BCH), Bitcoin Satoshi Vision (BSV) и другие блокчейны – это хардфорки, которые откололись и не признавались за Биткойн существующей сетью узлов, став самостоятельными сущностями.

Эфириум в этом отношении отличается. То, что нам сегодня известно как Эфириум (ETH), – это хардфорк хардфорка хардфорка хардфорка хардфорка. Он целенаправленно обновляется посредством хардфорков. На самом деле менее популярный блокчейн, известный как Ethereum Classic (ETC), – это оригинальный блокчейн Эфириума, или, по крайней мере, он ближе всего к оригинальному среди тех вариантов, которые до сих пор существуют.

В ранние дни Эфириума из-за плохо написанного кода был скомпрометирован популярный смарт-контракт, и вместо того чтобы позволить коду и дальше выполняться, а инвесторам – терять деньги в неудачном проекте, разработчики откатили весь блокчейн с помощью хардфорка, и благодаря широкой поддержке сообщества этот хардфорк стал основным блокчейном. Оригинальный, заброшенный большинством блокчейн, где этого отката не было, стал называться Ethereum Classic.

С тех пор в Эфириуме произошло ещё несколько хардфорков в целях обновлений, но оригинальные блокчейны до хардфорка забрасывались и не получали какого-либо специального названия, так как, в отличие от Ethereum Classic, на них не претендовал кто-либо имеющий существенные ресурсы.

Поскольку Эфириум обновляется посредством хардфорков и имеет «бомбы сложности», вставленные в код существующего блокчейна (до форка), это даёт разработчикам намного больше контроля над курсом развития сети, чем узлам. Если реалистично, то сеть узлов Эфириума не может отклонять изменения так, как это делает сеть Биткойна, поскольку хардфорк не совместим с существующими узлами и в коде Эфириума заложены бомбы сложности. Следовательно, пользователи и майнеры регулярно соглашаются перейти на новые хардфорки, по которым приходят к консенсусу разработчики.

По сути, в Эфириуме произошёл непреднамеренный раскол блокчейна в ноябре 2020 г. из-за бага в обновлении и затем ещё один непреднамеренный раскол в августе 2021 г. по похожей причине.

Сторонники Биткойна часто критикуют уровень централизации и простоту изменений Эфириума. Сторонники Эфириума часто возражают, что это необходимо, чтобы он обновлялся быстрее и стал лучше. Это разные философии, но важно понимать, чем они различаются в техническом плане.

Кастодианы стейблкойнов: принимающие решения по форкам смарт-контрактов

Помимо бомб сложности и тому подобного, в Эфириуме есть влиятельные централизованные силы, которые могут диктовать, какой хардфорк будет успешным. Это важно, учитывая, что в Эфириуме достаточно часто случаются как преднамеренные, так и непреднамеренные хардфорки.

Влиятельной силой, определяющей курс развития Эфириума, остаётся Ethereum Foundation. Компания ConsenSys, которая участвует в разработке, управляет инфраструктурой узлов Infura (если она упадёт, то с ней фактически упадёт значительная часть функционала Эфириума, как было в ноябре 2020 г. из-за раскола блокчейна) и владеет MetaMask (ключевым кошельком, используемым десятками миллионов пользователей Эфириума для DeFi-приложений и NFT), – ещё одна влиятельная сторона.

Но, помимо этих двух централизованных хабов, часто недооценивают такие источники влияния, как крупнейшие кастодианы стейблкойнов. У них в настоящее время фактически достаточно влияния, чтобы диктовать, какой блокчейн Эфириума действительный, в случае хардфорка. Два крупнейших стейблкойна, на которые вместе приходится $115 млрд, сильно влияют на Эфириум и другие блокчейны для смарт-контрактов.

Когда случается хардфорк, кастодианы стейблкойнов не могут признать токены обоих блокчейнов конвертируемыми в их деньги, поскольку теперь в общей сложности токенов в два раза больше (два полных набора, по одному на каждый вариант блокчейна). Им нужно выбрать, какой блокчейн считать действительным, чтобы конвертировать его токены в их резервы. Тогда DeFi-приложения и другие стейблкойны того блокчейна, который они не признают действительным, теряют стоимость. Большая часть из активов под управлением на $100 млрд, вложенных в DeFi-протоколы, – живительной крови Эфириума – зависит от централизованных стейблкойнов, а также стейблкойнов, используемых централизованными офшорными биржами и используемых для платежей.

Таким образом, пользователи Эфириума не обязательно могут положиться на защиту узлов своей сети, если разработчики и крупные заинтересованные стороны захотят изменить какие-либо правила соответствующего протокола (включая денежную массу или любую другую переменную). Если случится хардфорк и некоторые крупные участники и кастодианы стейблкойнов признают новый отколовшийся блокчейн основным, то мнение существующих узлов особо значения не имеет. Их старый блокчейн почти наверняка проиграет, и соответствующие стейблкойны и DeFi потерпят крах, а новый хардфорк с новыми правилами, но функционирующими стейблкойнами и DeFi победит.

И важно заметить, что за стейблкойнами стоят известные юридические лица и уже были прецеденты их столкновения с правовыми действиями. Если правительства юрисдикций, где находятся кастодианы (или тех, куда их могут экстрадировать, либо над которыми имеют влияние крупные страны), захотят принять жёсткие меры в отношении криптовалют, то с блокчейнами для смарт-контрактов им будет легко это сделать. Правительства могут быстро конфисковать средства кастодианов, занести в чёрный список все стейблкойны и сделать значительную часть DeFi на всех платформах для смарт-контрактов неплатежеспособными. Или же они могут заставить ведущие компании и кастодианов стейблкойнов осуществить хардфорк, чтобы создать определённые правила, такие как бэкдоры для слежки, или изменить другие переменные протокола.

Максимально самодостаточный блокчейн, такой как Биткойн, по своей природе более устойчив к такого рода атакам или централизованным силам. Здесь нет провайдера стейблкойнов или ключевого разработчика кошелька, который мог бы сколько-либо существенно определять курс развития сети Биткойна, особенно если говорить о хардфорках. Есть стейблкойны, работающие поверх сети Биткойна, но они не работают непосредственно на базовом уровне протокола и их масштабы не критичны для экосистемы.

Именно поэтому я классифицирую биткойн как разновидность денег, а большинство других криптовалют как своего рода ценные бумаги финансовых сервисов – более централизованных платформ с премайном для разработки приложений.

Ориентированные на смарт-контракты блокчейны в разной степени централизованы, доказуемо изменяемы, а следовательно, политические по своей природе. Это не значит, что они не могут предложить функционал и вырасти в цене, но это делает их по определению чем-то отличным от глобальных неизменяемых денежных активов, так что полезно различать эти две концептуальных категории.

Насколько важна децентрализация?

Во время бычьих рынков, а также когда нет жёстких мер со стороны регуляторов или какой-либо драмы, технические детали особо не имеют значения.

Уолл-стрит на самом деле нравятся DeFi в тактическом смысле, потому что инвесторы в целом понимают идею кредитного плеча, управления ликвидностью, торговли и арбитража и не слишком заботятся о децентрализации или технических нюансах.

Но о них заботятся шифропанки, сторонники твёрдых денег, те, кого интересуют неизменяемость и гарантии денежной массы в десятилетней инвестиционной перспективе, и те, кому не безразличны законы о ценных бумагах.

Часто говорят, что блокчейн, по сути, просто неэффективная база данных. Пользователи согласны на неэффективность в обмен на децентрализацию.

Блокчейн, особенно по-настоящему децентрализованный, – это база данных, достаточно небольшая и компактная, чтобы тысячи или миллионы пользователей по всему миру могли хранить её на своих локальных устройствах и постоянно обновлять, сверяясь с другими узлами и используя установленный набор правил.

Полностью централизованная база данных имеет меньше ограничений, потому что ей не нужно быть небольшой и компактной. Крупный провайдер может иметь огромную базу данных, хранящуюся на серверной ферме. Благодаря этому всё может работать очень эффективно, но, в отличие от блокчейна, внешние стороны не могут напрямую проверять содержимое базы данных и изменения в ней и не имеют над ней контроля.

Ваша страничка в соцсети – это запись в базе данных корпорации. Она может быть удалена или изменена, и вы никак не можете на это повлиять. Вы не можете проверить, какую информацию о вас хранит корпорация в своей базе данных. То же касается ваших банковских счетов, уголовных дел, медицинской истории, любых используемых вами облачных сервисов и т. д. Корпорации и правительственные ведомства могут иногда дать вам доступ к своим базам данных с ограниченными разрешениями или отказать в нём. Эти базы данных полностью централизованы, недоступны для аудита и легко могут меняться организациями, которые ими управляют.

Революционное применение достаточно децентрализованной базы данных – это деньги. Деньги – это, в конечном счёте, реестр, и чем сложнее его изменить, тем лучше, по крайней мере для долгосрочного хранения. Весьма полезно иметь возможность держать средства в публичном реестре, просто сохранив или запомнив число, и пересылать эти средства другим в любую точку мира и в любое время, так, чтобы это признавали миллионы других участников и чтобы ни одна централизованная инстанция не могла это изменить, исказить или предотвратить.

Разработчики платформ для смарт-контрактов утверждают, что технология блокчейна, помимо денег, может быть полезна для многих других потенциальных применений. Что это за другие применения? Этот вопрос остаётся открытым среди криптовалютных трейдеров и инвесторов. Возможный ответ – быстрые платежи (например, в стейблкойнах), расчёты по ценным бумагам, игровые приложения и т. д.

Главная проблема этих предложений в том, что чем больше функционала добавляется на базовом уровне блокчейна, тем больше и тем менее компактным и, следовательно, менее децентрализованным он становится.

Таким образом, напрашивается вопрос: можно ли принять частичную децентрализацию в обмен на больший функционал, который может предложить база данных? И могут ли такие частично децентрализованные блокчейны пережить атаки, разногласия и другие испытания в долгосрочной перспективе?

Можно также сформулировать вопрос по-другому. Поскольку мы знаем, что своё применение имеют как полностью централизованные базы данных (например, Twitter или Amazon Web Services), так и полностью децентрализованные (например, Биткойн), есть ли применение у частично централизованных и частично децентрализованных баз данных?

Если ответ утвердительный, то это сильный аргумент в пользу существования блокчейнов для смарт-контрактов вроде Эфириума, Solana, Avalanche, Algorand и т. д.

Такие гипотетические частично децентрализованные базы данных не будут концептуально конкурировать с Биткойном как по-настоящему децентрализованным неизменяемым активом, но могут ли они бесконечно сосуществовать с Биткойном как полуоткрытая операционная система для приложений, которые выигрывают от частичной прозрачности или частично децентрализованного контроля?

Например, если база данных в какой-то степени контролируется централизованной организацией, но имеет открытый исходный код и спроектирована так, чтобы её содержимое могли независимо копировать и аудировать в реальном времени определённые высокопродуктивные внешние узлы, имеет ли такая концепция свой целевой рынок? Возможно, платежи и расчёты по ценным бумагам?

И как насчёт федеративной базы данных, то есть такой, для изменения которой требуется сотрудничество нескольких крупных организаций или которая требует доказательства доли владения крупными (и, как правило, олигопольными) субъектами, а не единственным участником? Может ли подобное иметь долгосрочную ценность?

У меня нет ответов на эти вопросы, помимо того, что при существующих сегодня или предвидимых на горизонте технологиях такие базы данных явно не подходят для по-настоящему децентрализованных глобальных денег так, как для этого подходит сеть Биткойна. Они могут работать для игр, контролируемых платёжных систем, торговли и т. п., но время покажет, смогут ли они пережить фазу спекуляции и регуляторного арбитража, в которой они сейчас находятся.

В целом, я считаю, что некоторые из них могут продержаться долго, если им позволят регуляторы, как информационные технологии или ценные бумаги финансовых сервисов, прошедшие тест Хауи.

Также стоит отметить, что смарт-контракты могут существовать как решения второго уровня поверх Биткойна. На самом деле они уже существуют в таком виде, только эти смарт-контракты не самые популярные. Наиболее популярны сейчас решения первого уровня Эфириума, Solana и их различных конкурентов.

Приложения смарт-контрактов

В настоящее время, помимо обычного хранения и перевода средств, популярные приложения смарт-контрактов на публичных блокчейнах, которые приобрели значительную рыночную стоимость, – это децентрализованные финансы (DeFi) и невзаимозаменяемые токены (NFT). Оба эти приложения требуют дополнительной сложности и, следовательно, загромождают блокчейны вроде Эфириума и Solana, которые, как обсуждалось в этой статье, более централизованы, чем сеть Биткойна.

Много внимания прессы привлекла также третья категория – децентрализованные автономные организации (DAO), – хотя её финансовые масштабы пока не сопоставимы с DeFi и NFT.

DeFi включают децентрализованные биржи, где пользователи могут торговать различными токенами, а также децентрализованные платформы для кредитования в токенах, где пользователи могут получать доход, ссужая токены, или брать взаймы под залог. Многими из них всё же управляют централизованные компании (например, Uniswap и Compound – централизованные компании, финансируемые венчурным капиталом), но они имеют открытый исходный код, в котором могут лавировать технически подкованные пользователи, не используя интерфейсы компаний, если только сам блокчейн не скомпрометирован (и, как уже обсуждалось, эти блокчейны имеют централизованные поверхности атаки, поэтому они в разной степени изменяемы).

NFT охватывают цифровые произведения искусства, уникальные игровые объекты, цифровые билеты в кино и прочее, существующее в виде уникальных записей в блокчейне. Цифровые произведения искусства, например, на самом деле не существуют в блокчейне, но в нём есть ссылка, указывающая на место хранения изображения. Это можно сравнить с «распиской» автора произведения. Уникальные игровые объекты – это цифровые животные, внутриигровые предметы или внутриигровая земля/недвижимость, которые можно продавать другим игрокам или даже переводить из одной игры в другую, если она их признаёт.

Критика этих приложений в настоящее время заключается в том, что они преимущественно вращаются вокруг спекуляции. Вот, например, как я описывала DeFi в своей статье об Эфириуме в январе 2021 г.:

«Одно из моих опасений при обзоре главных применений децентрализованных приложений заключается в том, что многие из этих применений замкнутые и спекулятивные.

 

Эфириум активно используется для децентрализованных бирж криптотокенов, стейблкойнов, выступающих ликвидными учётными единицами для торговли криптотокенами, и кредитования и получения процентов с криптотокенов – практики, служащей источником ликвидности/займов для трейдеров криптотокенами. В меньшей степени он также используется для геймифицированных способов заработка или торговли различными криптотокенами.

 

Таким образом, это большая операционная система, поддерживаемая криптотокенами, для обращения… криптотокенов.

 

Здоровая банковская система в реальном мире состоит из людей, делающих денежные вклады, и банков, выдающих различные займы для ипотек и финансирования бизнеса, чтобы приносить реальную пользу.

 

Спекулятивная банковская система, с другой стороны, состоит из банков, которые принимают денежные вклады и затем кредитуют спекулянтов с ближайшего фондового рынка и поставщиков технологий, которые упрощают этот процесс, а затем эти спекулянты торгуют в основном акциями этих банков, технологических компаний и фондовой биржи, что ведёт к большой замкнутой спекулятивной вечеринке. В настоящее время главное применение Эфириума – это децентрализованная версия такой замкнутой спекулятивной системы».

И данные показывают, что с тех пор, как я это написала, ситуация лишь усугубилась. Согласно крупной аналитической фирме Chainalysis, DeFi почти полностью торговая/кредитная/арбитражная среда для институциональных трейдеров и профессиональных китов при поразительном отсутствии индивидуальных розничных трейдеров.

То же в целом касается и NFT. Примером может послужить массовый спекулятивный ажиотаж вокруг CryptoPunks.

Ключевая проблема в том, что такими NFT достаточно легко манипулировать, потому что у каждого уникальная цена, из-за чего сложно установить реальный спрос. С этими активами можно провернуть два простых скама, которые невозможны в случае взаимозаменяемых ликвидных активов.

Первый скам – искусственно завысить цены активов и заставить покупателей думать, что эти цены реальны. Другими словами, это рыночная манипуляция. Например, пользователь может создать пять разных адресов в Эфириуме и начать торговать NFT с самим собой по всё более высокой цене. Внешние наблюдатели не знают, что все эти кошельки принадлежат одному человеку и что это буквально лишь инсайдерская торговля. Это возможно лишь с невзаимозаменяемым активом. Невозможно самостоятельно манипулировать ценой отдельного биткойна или эфира; можно лишь манипулировать уникальными объектами, такими как, например CryptoPunk №9998. Затем, увидев такой (искусственный) рост цены, кто-то захочет купить NFT и воспользоваться трендом. Тот, кто торговал между собственными кошельками, наконец продаст актив по завышенной цене ничего не подозревающему новичку. Когда этот новичок попытается продать актив, ему не удастся найти других покупателей, готовых заплатить такую цену. Он не осознаёт, что ликвидность и транзакции, повышавшие цену, были на самом деле лишь манипуляцией.

Второй скам – это создать большие потери, чтобы мошенническим образом сократить налоговые обязательства. Опять же, создаётся несколько разных кошельков. Один из них привязан к вашему настоящему имени, а другие анонимные. Вы покупаете с контролируемого вами анонимного счёта NFT за $200 тыс. и продаёте другому вашему анонимному счёту за $250 тыс. Затем продаёте его счёту, привязанному к вашему настоящему имени, за $500 тыс. После этого счёт с вашим настоящим именем продаёт его ещё одному вашему анонимному счёту за $200 тыс., с $300 тыс. «убытков». Ваш анонимный счёт затем потенциально может продать его примерно за столько же, сколько вы за него заплатили, $200 тыс., если рынок не слишком изменился с того момента, как вы начали этот трюк. Это полезные налоговые «убытки» (которые на самом деле не были таковыми, так как вы тайно заплатили сами себе), которые могут компенсировать часть вашей реальной торговой прибыли с криптовалют.

Для ясности следует сказать, что тем, кому не нравится проводить время в наручниках, не стоит пробовать подобное. Такое происходит и с традиционным искусством, но в цифровом виде это можно провернуть намного быстрее.

Это не значит, что вся ликвидность и всё поведение цены – это мошенничество. Я не знаю, в какой мере это так. Но в нынешнем состоянии этой технологии очень сложно различить, какой процент – мошенничество, а какой реальный, и вызванный мошенничеством рост цены может временно привлечь реальный спрос, так что граница становится размытой. Это не представляет особой проблемы для ликвидных токенов с крупной капитализацией, но это потенциально большая проблема для невзаимозаменяемых токенов.

Пример был в октябре 2021 г., когда токен CryptoPunk №9998 продали за $532 млн. На первый взгляд, это была самая дорогая продажа произведения искусства в истории. Однако при дальнейшем анализе оказывается, что покупатель использовал DeFi-протокол, чтобы продать актив самому себе посредством огромного флэш-кредита. Затем он попытался выставить его на продажу за $1 млрд, но, конечно, никто не захотел купить его по такой цене. Это фальшивая цена.

В настоящее время самое популярное NFT-приложение для розничных инвесторов, пожалуй, Axie Infinity – игра, в которую действительно играют миллионы людей на Филиппинах и во многих других странах по всему миру. Её внутреннюю валюту принимают некоторые внешние продавцы. Однако экономика этой игры также по своей сути спекулятивна, поскольку большинство людей могут заработать, только если число новых игроков будет продолжать расти. Естественно, рано или поздно видеоигра столкнётся с конкуренцией и пределом масштабирования, и тогда большинство участников больше не будут на ней зарабатывать.

Сторонники специализированных платформ для смарт-контрактов утверждают, что они спекулятивны вначале, но со временем станут более зрелыми и полезными для неспекулятивных целей, связанных с общей виртуальной экономикой. И я симпатизирую этому взгляду. В конце концов, с похожими упрёками сталкиваются инвесторы в биткойн. В ранние дни первая криптовалюта часто использовалась в даркнете, а сегодня многие сначала покупают какую-то долю биткойна для спекуляции, но затем, когда узнают больше, начинают рассматривать его как долгосрочный актив, который стоит держать, вместо того чтобы им спекулировать.

Стейблкойны

Одно из ключевых приложений смарт-контрактов, которое, на мой взгляд, явно полезное, – это стейблкойны.

С точки зрения пользователя, они в целом лучший способ проведения платежей в финансовой валюте, чем, скажем, международные банковские переводы или крупные переводы внутри страны. Платежи можно отправлять в любой день недели, и они дойдут в считаные минуты. Естественно, стейблкойны ждёт правительственное регулирование и во многих случаях – контроль и надзор как часть банковской системы, но кажется ясным, что они полезны для реальных платежей и, вероятно, будут всё чаще интегрироваться в финансовые системы в виде либо цифровых валют центральных банков, либо частных, но сильно регулируемых стейблкойнов.

Причина – автоматизация и превосходящие технологии. Когда вы отправляете международный банковский перевод, банк должен предпринимать активные действия, чтобы обработать транзакцию. Такие переводы часто задерживаются, блокируются или встречаются с другими проблемами по пути из одного банка в другой. С точки зрения пользователя, часто неясно, в каком банке перевод застрял и кому звонить, так что на решение проблемы может потребоваться несколько дней. В случае стейблкойнов всё наоборот. Автоматический характер блокчейна делает возможными прямые транзакции между пользователями, обрабатываемые программным обеспечением, в том числе международные и на большие суммы. Кастодианы в этом отношении пассивны, позволяют технологиям работать за них и действуют, только когда хотят по какой-то причине занести какие-то из своих токенов в чёрный список.

Другими словами, регулируемые стейблкойны делают возможной автоматизированную пиринговую платёжную систему, но с надзором и цензурой, основанными на законах об идентификации клиентов и борьбе с отмыванием денег.

Важно, однако, что мы видим, что стейблкойны демонстрируют независимость от платформ. Tether, например, сначала работал на основе решения Omni поверх Биткойна, а затем на Эфириуме и всё больше – на Tron.

Tron – лучший блокчейн, чем Эфириум? Нет, он просто дешевле. Чем менее критично предложение, тем более дешёвым его хотят видеть.

Другими словами, стейблкойны как платёжные решения стремятся оптимизировать под низкие транзакционные комиссии и, как следствие, тяготеют к эффективным, но централизованным платформам. И к тому же все крупные стейблкойны, лежащие в основе DeFi, полагаются на централизованных кастодианов.

Создадут ли банки сами рано или поздно институциональные платёжные системы для стейблкойнов или разработают похожие решения, которые будут дешёвыми и эффективными? По сути, именно это пытается сделать Facebook с Novi и Diem: оптимизировать стейблкойны под реальные платежи вместо торговли криптоактивами.

Время покажет, какие платформы для стейблкойнов окажутся долгосрочными победителями, но, судя по всему, они будут тяготеть к централизованным или федеративным сетям, чтобы сохранить низкие комиссии. Многие пользователи на самом деле не ищут децентрализацию. Они ищут эффективность и защиту в виде регуляторного надзора.

Конкурирующие базовые уровни или конкурирующие вторые уровни?

Если отложить в сторону текущие проблемы DeFi и NFT и предположить в целях дальнейшего анализа, что смарт-контракты имеют очень большой общий целевой рынок, помимо спекуляции и стейблкойнов, напрашивается вопрос: какие платформы выйдут победителями?

В последнее время в дискуссиях наблюдается интересное соревнование между Эфириумом, Solana, Avalanche и другими. Эфириум – зарекомендовавший себя блокчейн для смарт-контрактов с обширным сетевым эффектом, но с существенными проблемами масштабирования и очень высокими комиссиями (как следствие, мелкие розничные пользователи почти отсутствуют, не считая спекуляции на токенах путём их покупки на централизованных биржах). Он пытается перейти с Proof-of-Work на Proof-of-Stake. Solana – более молодой амбициозный блокчейн для смарт-контрактов, поддерживаемый венчурным капиталом и имеющий впечатляющую масштабируемость, но за счёт большей централизации. Avalanche предлагает сложное решение тех же задач. Есть также Algorand и другие.

Таким образом, DeFi и NFT начали переходить с Эфириума на другие блокчейны для смарт-контрактов. Многие пользователи готовы частично пожертвовать безопасностью ради на несколько порядков более низких комиссий.

Сторонники Эфириума часто (справедливо) критикуют Solana за чрезмерную централизацию, используя это как главный аргумент в пользу того, почему Эфириум лучше. Но это ставит Эфириум в сложное положение, так как, критикуя Solana за чрезмерную централизацию, его сторонникам также приходится оправдывать тот факт, что у Эфириума есть централизованные поверхности атаки и что он сложнее, чем Биткойн. Другими словами, приходится доказывать, что он достиг золотой середины между централизацией и децентрализацией.

Как следствие, платформы для смарт-контрактов ведут друг с другом «войну первого уровня», сражаясь за рыночную долю.

Между тем сеть Биткойна имеет надстроенные уровни, которые могут использоваться смарт-контрактами и которые становятся всё изощрённее. В Liquid – федеративном сайдчейне сети Биткойна – функционируют NFT, включая произведения искусства и игровые токены, а также стейблкойны и утилитарные токены. Сальвадор заявил о планах выпустить в сети Liquid государственные облигации на $1 млрд. Rootstock также работает в сети Биткойна, стремясь привнести в экосистему DeFi и другие подобные приложения. В сети Lightning также работают различные прототипы приложений, фокусирующихся на пиринговой передаче данных.

Эти уровни смарт-контрактов на основе Биткойна сейчас намного меньше тех, что работают на Эфириуме. Отчасти это связано с культурой. Биткойнеры часто скорее ходлеры, чем спекулянты, редко торгуют другими типами токенов и т. д. Но также это связано с сетевым эффектом и ликвидностью. Эфириум на данный момент всё ещё преобладающая платформа для псевдодецентрализованной торговли альткойнами, кредитования, спекуляции NFT и блокчейн-игр, хотя пользователи постепенно кочуют на более дешёвые платформы для смарт-контрактов.

Мне неясно, где будет эта связанная со смарт-контрактами ликвидность через 5+ лет. Останется ли она на Эфириуме? Продолжит ли она тяготеть к ещё более централизованным платформам для смарт-контрактов, таким как Solana, Avalanche и т. п., так что сектор смарт-контрактов будет всё больше распыляться между разными блокчейнами? Или же спекуляция утихнет, и самые полезные приложения перейдут на уровни, надстроенные над Биткойном, благодаря большей надёжности базового уровня первой криптовалюты?

В конечном счёте всё отчасти зависит от того, чего хотят правительства. Платформы для смарт-контрактов с централизованными поверхностями атаки могут существовать лишь по воле правительств, поэтому всё сводится к тому, в какой степени они будут ограничиваться, а в какой – одобряться регуляторами.

В относительно невраждебной среде платформы для смарт-контрактов тяготеют к товаризации, конкурируя на основе цены, а не качества. Ликвидность течёт к тому, что дёшево, централизовано и имеет достаточную критическую массу. Ликвидность подчиняется сетевому эффекту, но ему отчасти противодействуют высокие комиссии.

В более враждебной среде с жёсткими регуляторными мерами или другими атаками слишком централизованным блокчейнам, скорее всего, будет невозможно функционировать, тогда как те, которые жертвуют пропускной способностью, чтобы сохранить определённую степень децентрализации, смогут функционировать в определённых пределах. Ликвидность будет естественным образом течь к одному или нескольким блокчейнам, способным функционировать в таких условиях.

Мой базовый сценарий сводится к тому, что ряд платформ для смарт-контрактов продолжат функционировать, всё больше подчиняясь регулированию и конкурируя за рыночную долю.

Пиринговый обмен без DeFi

Когда только была создана сеть Биткойна, криптовалютных бирж не существовало. Если люди хотели купить или продать биткойны, им нужно было заключать прямые сделки. Естественно, стали возникать организованные группы, чтобы упростить этот процесс, и в итоге в индустрии появились централизованные биржи.

Но по своей сути это пиринговая технология. Если мы с вами встретимся лично, я могу согласиться переслать вам долю биткойна со своего адреса на ваш в обмен на наличные или любой другой товар, который вы мне передадите.

Для тех, кто предпочитает избегать централизованных бирж, существуют различные пиринговые технологии, делающие этот процесс проще, чтобы не нужно было встречаться лично. Bisq, Hodl Hodl, LocalBitcoins и Paxful – всё это способы пирингового обмена биткойнов, каждый из которых идёт на различные уступки, но не требует внешних токенов.

Эскроу-платформа с мультиподписями, например, может выступать независимой третьей стороной. Покупатели и продавцы могут заключать онлайн-контракты, требующие 2 из 3 подписей, где продавец резервирует свои биткойны, которые будут переданы только после того, как покупатель проведёт платёж. Третий ключ от этого контракта держит третья сторона, что гарантирует, что биткойны будут переданы, только если обе стороны удовлетворены. Эта третья сторона может выступать арбитром в спорах, который будет принимать доказательства в случае, если одна из сторон не удовлетворена, прежде чем завершить транзакцию.

Нигерия какое-то время назад отключила криптоторговлю от своей банковской системы. Владение или торговля криптовалютами не были объявлены вне закона (это очень сложно проконтролировать). Вместо этого пошли на более простой шаг, разорвав все формальные связи между криптовалютой и национальной банковской системой. Другими словами, нельзя просто так переслать нигерийскую фиатную валюту на криптобиржу, чтобы купить биткойны.

Чтобы понять теоретико-игровую динамику этого решения, следует учесть, что в Нигерии постоянная двухзначная инфляция и правительство не хочет оттока капитала из национальной банковской системы в твёрдую цифровую валюту, с которой граждане могут легко проводить транзакции, но также не хочет спровоцировать лишние общественные волнения, запретив её (так как она очень популярна), и хочет, чтобы граждане могли получать платежи в биткойнах из-за границы. Поскольку в Нигерии много хороших программистов и дизайнеров, которых иностранцы с удовольствием нанимают и платят им в биткойнах, Нигерия, с её населением свыше 200 млн, не слишком мотивирована, чтобы тратить ресурсы на то, чтобы ходить по домам и проверять, не используют ли нигерийцы биткойны.

Так или иначе, нигерийцам нужно было найти альтернативные способы проводить транзакции в биткойнах. Несмотря на всё это, в Нигерии один из самых высоких уровней принятия Биткойна: страна занимает 6-е место в мире по числу пользователей на душу населения. Нигерийцы часто используют Paxful и LocalBitcoins для пирингового обмена биткойнами. Также они используют группы в Telegram и другие типы координации, чтобы обменивать фиатную валюту на биткойны. Они не используют массово DeFi-платформы. DeFi с их высокими комиссиями в основном подходят крупным институциональным спекулянтам, арбитражным игрокам, китам и т. д.

В настоящее время DeFi чаще всего используются для спекуляции. Когда люди, живущие в странах с ВВП на душу населения $2 тыс., $3 тыс. или $4 тыс., заинтересованы в криптовалюте, они не платят сотни долларов комиссий на Эфириуме, чтобы возиться с NFT, криптоторговлей или кредитованием. Они создают группы, чтобы организовать прямую покупку/продажу биткойнов, или ищут самые дешёвые (и часто более централизованные) платформы для смарт-контрактов.

Существенное исключение из этого общего наблюдения – игры. Как уже упоминалось, Axie Infinity очень популярна на Филиппинах, но в основном люди просто хотят получить доход с игры, и такая экономика работает лишь до тех пор, пока игра продолжает расти. Если средства новых игроков не будут без перебоев покрывать доход существующих игроков, то пользовательская база игры рухнет, если только она не окажется настолько увлекательной, что большинство пользователей будут активно в неё инвестировать, даже если не будут больше получать с неё чистого дохода.

Протокол или операционная система?

С тех пор как Сатоши Накамото создал Биткойн, предпринимались бесчисленные попытки улучшить его задумку. Основными были следующие направления:

На основе каждого из этих предложений создавались новые монеты. Ни одной из этих монет не удавалось достичь и удержать хотя бы 5% рыночной капитализации Биткойна. Мудрость рынка за уже достаточно долгое время решила, что она в них не заинтересована, по крайней мере вне нишевых применений.

Между тем сама сеть Биткойна продолжает медленно обновляться на базовом уровне посредством софтфорков, то есть в ней происходят только обратно совместимые обновления и только когда есть подавляющий консенсус. И она продолжает быстро обновляться на втором уровне, в сайдчейнах и на уровне поставщиков аппаратного и программного обеспечения в окружающей экосистеме, что не влияет на базовый уровень. Некоторые из этих обновлений могут увеличить скорость и пропускную способность сети Биткойна, добавить новый функционал и/или больше конфиденциальности.

Однако рынок всё ещё спорит о том, стоит ли добавлять больше возможностей на базовом уровне блокчейнов в обмен на большую централизацию и поверхности атаки.

Таким образом, рынок всё ещё оценивает, могут ли эти частично централизованные платформы для смарт-контрактов играть важную роль наряду с сетью Биткойна, или же их ждёт стагнация, как предыдущие спекулятивные альткойны.

Я видела несколько аргументов насчёт того, как будет выглядеть криптовалютный сектор через достаточно долгое время. В конечном счёте всё сводится к тому, будет ли это пространство больше развиваться подобно протоколам или подобно операционным системам.

В случае протоколов, как правило, победитель получает всё и очень долго удерживает свою позицию, контролируя 90% рынка или больше. Протокол TCP/IP, на основе которого работает интернет, разработан в 1970-х. Протокол электронной почты SMTP разработан в начале 1980-х. Сетевой протокол Ethernet также разработан в начале 1980-х. Интерфейсный протокол USB разработан в 1990-х.

Через 10 или 20 лет мы по-прежнему будем использовать все или большинство из них. У всех этих протоколов изначально были конкуренты, но большинство людей сегодня их даже не вспомнят.

В случае операционных систем, вместо того чтобы один победитель получал всё, обычно образуются олигополии. Много операционных систем могут сосуществовать, каждая со своим сетевым эффектом и сферами предпочтений, но лишь несколько могут реалистично иметь широкую популярность с критической массой принятия среди разработчиков. То же, как правило, касается социальных сетей, а также финансовых бирж.

Некоторые считают, что, когда сектор станет достаточно зрелым, будет преобладать один блокчейн, потому что блокчейны – это протоколы и победит один протокол (например, Биткойн).

Другие считают, что конечный исход будет напоминать операционные системы, с небольшим числом устойчивых крупных игроков. Согласно этой точке зрения, даже если один игрок будет иметь 30%, 40%, 50% рынка или больше, он не будет иметь 90+%. Некоторые сторонники этого аргумента также утверждают, что Биткойн и платформы для смарт-контрактов вроде Эфириума на самом деле даже не конкурируют за один рынок, а следовательно, их можно отнести к разным категориям, которые лишь немного пересекаются.

Я до конца не убеждена, чем всё обернётся. Ясно, что Биткойн победил, если говорить о децентрализованных деньгах на основе блокчейна с доказательством выполнения работы. И, думаю, люди недооценивают размер общего целевого рынка этой концепции.

Но, помимо этого, закрепится ли надолго какая-то крупная платформа для смарт-контрактов, или же они все однажды вольются в дополнительные уровни, надстроенные над Биткойном? И если они останутся независимыми платформами для смарт-контрактов первого уровня, насколько они разводнят друг друга и превратятся в товарные, сильно централизованные дешёвые блокчейны? Рынку ещё предстоит ответить на эти вопросы.

В конечном счёте я считаю, что выбор между сценарием протоколов и сценарием операционных систем зависит от уровня регулирования.

Чтобы сбылся сценарий протоколов, на мой взгляд, смарт-контракты либо должны получить сильный удар по своим поверхностям атаки (например, из-за драконовских регуляторных мер), либо рухнуть под весом своего кругового спекулятивного аспекта. Между тем у Биткойна есть децентрализованный базовый уровень и возможность строить приложения для смарт-контрактов поверх него на других уровнях, что может стать актуально, когда другие блокчейны столкнутся с проблемами.

Если же сбудется сценарий операционных систем, по моему мнению, Биткойн сохранит преобладающую рыночную долю в роли глобальных денег и залога в пространстве цифровых активов, с дополнительными сложными уровнями поверх него, но будут также существовать отдельные крупные платформы для смарт-контрактов – для дешёвой обработки стейблкойнов, криптовалютных игр, спекуляции NFT, расчётов по ценным бумагам и других приложений. По сути, их токены будут аналогами акций.

Заключительные мысли: всегда учитывайте уступки

На момент написания этих строк существует около 15 000 криптовалют, согласно CoinMarketCap.

Доля Биткойна в общем криптовалютном рынке со временем меняется, но, например, сейчас у него примерно такая же рыночная доля (40%) относительно этих 15 000 монет, как четыре года назад, когда их было лишь 1500. Таким образом, альткойны в основном разводняют друг друга.

В рекламе альткойнов обычно подчёркиваются недостатки Биткойна, словно это старая технология или «монета беби-бумеров», и затем объясняется, почему они лучше.

Однако если в них углубиться, то оказывается, что они идут на огромные уступки в какой-то области, чтобы достичь дополнительных возможностей в чём-то другом. Они жертвуют какой-то степенью безопасности, децентрализации, прозрачности и т. д., чтобы добиться дополнительного функционала, большей скорости или большей пропускной способности. И теперь то же самое происходит с Эфириумом: новые блокчейны для смарт-контрактов предлагают лучшую эффективность за счёт большей централизации и критикуют Эфириум за то, что он не жертвует децентрализацией, чтобы быстрее масштабироваться.

Сатоши Накамото очень тщательно подбирал свои переменные. Каждая из них обсуждалась и проверялась.

«Правительства успешно обезглавливают сети с центральным управлением, такие как Napster, но чисто пиринговые сети, такие как Gnutella и Tor, судя по всему, сохраняют свои позиции», – Сатоши Накамото, 7 ноября 2008 г.

Когда после многолетних испытаний появляются по-настоящему лучшие идеи для какой-то небольшой части протокола, разработчики Биткойна, при поддержке пользователей, обычно реализуют их с помощью консенсусного софтфорка, такого как обновления SegWit и Taproot.

Криптовалюты часто представляют себе как один большой класс похожих активов, но, по большей части, самые ярые критики Биткойна – это сторонники других блокчейнов, пытающиеся разрекламировать свои монеты. Между тем одни из главных критиков криптовалютной экосистемы – энтузиасты Биткойна, подчёркивающие скамы, взломы, фиктивные продажи и проблемы централизации, распространённые в пространстве альткойнов.

Криптобиржи, предлагающие много монет, мотивированы пробуждать у вас интерес к новым монетам, потому что они зарабатывают на торговых объёмах. Даже если это монеты-мемы вроде Dogecoin или Shiba Inu с кратковременным взлётом, они хотят завлечь вас в игру, особенно вблизи пика, когда энтузиазм на максимуме. Они финансово мотивированы, чтобы их пользователи держали большое количество монет и часто ими торговали, поэтому они рады акцентировать внимание на тех монетах, которые сейчас популярны. В таких условиях в любом случае выигрывает казино (биржа).

Если инвестор решает спекулировать цифровыми активами, отличными от биткойна, ему перед покупкой всегда следует ответить на вопрос: каковы уступки одного протокола в сравнении с другим? В целом я отношу биткойн к денежным активам, а токены платформ для смарт-контрактов – к ценным бумагам.

У каждого есть свои мотивы и склонность к спекуляции или долгосрочному инвестированию, но убедитесь, что понимаете, с чем имеете дело, когда вкладываетесь в блокчейны, отличные от Биткойна, вместо того чтобы вестись на рекламу, не проверив каждое заявление.

Источник: bitnovosti.com