Идея Веб 3.0 быстро захватила технологический мир — настолько, что даже такая констатация уже звучит запоздало. Этот термин используется для описания следующей итерации интернета, и децентрализованные протоколы и токены, по мнению сторонников идеи, должны составить основу новой системы.
Тысячи предпринимателей и инвесторов тратят свое время, деньги и энергию на воплощение этой новой итерации, делая ставку на то, что она станет будущим технологий. Еще тысячи людей считают, что вся система Веб 3.0 неустойчива и является просто способом обогатить создателей и ранних сторонников.
Независимо от того, к какому лагерю причисляете себя вы, я подумал, что было бы интересно исследовать вопрос о том, кому принадлежит Веб 3.0. Для этого мы можем опереться на распределения предложения токенов различных проектов. Для начала, так выглядит первоначальное распределение токенов Solana (источник: Messari):
А это первоначальное распределение токенов Uniswap:
Эти два примера подсвечивают несколько выводов. Команде проекта обычно принадлежит 20–30% предложения токенов, доля частных инвесторов находится где-то в диапазоне 15–50% — смотря сколько токенов было продано до запуска. Оставшаяся часть токенов используется для различной деятельности, включая вознаграждение на премайне, эйрдропы, «фарминг» доходности, фонды экосистемы и многое другое.
Вот еще одна визуализация для разных проектов:
Это интересно, потому что в недавнем исследовании авторы пришли к выводу, что фаундерам «Web2-компаний» на момент IPO принадлежало в среднем около 15% капитала своих компаний. Сравнение не идеальное — не всё распределение токенов в пользу фаундеров/проекта идёт непосредственно основателям, — но похоже, что фаундеры Web3 имеют шансы сохранить бóльшую долю в создаваемых проектах по сравнению с Web2-компаниями.
Но это всё ещё не отвечает на вопрос «Кому принадлежит Веб 3.0?»
Есть три конкретные группы людей, владеющие токенами в этих экосистемах: команда проекта, частные инвесторы и комьюнити. В мире Веб 2.0 только команда и частные инвесторы в конечном счете владеют акциями компании, так что Веб 3.0 имеет определенное структурное преимущество в отношении способности и желания передать некоторые экономические стимулы в руки комьюнити. Некоторые Web2-компании пытались сделать примерно то же самое, но в основном безуспешно. Airbnb пыталась передать долю в компании хостам на своей платформе и Uber хотел сделать совладельцами компании водителей. Явное признание того, что актив является собственным капиталом компании, не позволило компаниям реализовать подобные идеи.
Впрочем, вернемся к владельцам Веб 3.0. В отношении команды проекта всё довольно просто. Если вы фаундер, один из первых сотрудников или контрибьютор проекта, то вы получаете компенсацию за свои усилия в той форме, которую определяет команда. Это ничем не отличается от традиционного акционерного капитала.
Большая дискуссия в мире Веб 3.0 идет в отношении инвесторов. Очевидно, чем больше проект утверждает, что он децентрализован, тем активнее его будут критиковать за то, что любая доля в капитале проекта крупных инвесторов (венчурного и частного капитала) противоречит этой миссии. Вне зависимости от того, кто более прав в этом споре, важно помнить, что фактическими интересантами при этом являются не сами венчурные компании.
Например, если Sequoia Capital инвестирует в компанию или проект, то право собственности при этом переходит в основном некоммерческим организациям и учебным заведениям. Вот выдержка с веб-сайта Sequoia Capital:
«Sequoia инвестирует в основном от имени и в интересах некоммерческих организаций и учебных заведений, а такие организации, как Фонд Форда и Бостонская детская больница, составляют большую часть нашей базы вкладчиков. Работа в их интересах усиливает наше чувство ответственности и целеустремленности».
В среднем венчурные фирмы получают 20% в проектах из своего портфеля, так что, если бы фирма владела 30% токенов проекта, 24% токенов принадлежали бы через них некоммерческим организациям, а самой венчурной фирме — оставшиеся около 6%. Само по себе это не значит, что большие доли токенов во владении венчурных инвесторов — это правильное или неправильное явление, однако надо понимать экономику того, кто в действительности владеет этими токенами, а не только кто их купил.
Следующий момент заключается в том, что все Web2-компании принадлежат крупному венчурному капиталу и фирмам Уолл-стрит. Крис Диксон из A16Z обращал на это внимание, запостив в твиттере по 10 крупнейших держателей акций для нескольких публичных компаний:
Как вы можете видеть по этим спискам, бóльшую часть крупнейших стейкхолдеров составляют пассивные инвестиционные инструменты от Vanguard и им подобные. За этими стратегиями обычно стоят розничные инвесторы и/или пенсионные фонды и т. п. Так что, как ни странно это может для кого-то прозвучать, основными конечными владельцами венчурного капитала являются некоммерческие организации, фонды, пенсионные фонды и т. д. Те же инвесторы через пассивные инвестиционные инструменты владеют и Web2-компаниями. Чем больше вещи меняются, тем больше всё остаётся по-старому. Разница состоит в том, будут ли Уолл-стрит или Кремниевая долина взимать плату за привилегию размещения капитала.
Наконец, биткойн-комьюнити являет собой пример того, что инвестиции со стороны венчурного капитала не являются необходимым условием успешного запуска сети. И это сильный аргумент. Однако запуск сети не обязательно отражает текущее ее состояние. Что я имею в виду? На сегодня миллиарды долларов в BTC-выражении находятся в руках Уолл-стрит и Кремниевой долины.
Возьмем Grayscale Bitcoin Trust в качестве первого примера. На начало года им принадлежало более 3,4% от всех выпущенных в обращение биткойнов. То есть всего один инвестиционный продукт, крупнейший в мире инструмент для инвестиций в биткойн, удерживает значительный процент всех биткойнов в обращении. Нельзя не упомянуть также, что Сатоши Накамото, кем бы он ни был, как считается, владеет примерно 1 миллионом BTC, что делает его крупнейшим держателем биткойнов в мире.
Теперь взглянем на владеющие биткойнами публичные компании. MicroStrategy держит на балансах более 124 тыс. BTC, Tesla до последнего времени — более 43 тыс. BTC, Square — 8 тыс. BTC и различные майнинговые компании в сумме владеют еще несколькими тысячами BTC. Это значит, что публичные компании со всего мира владеют примерно 1% от всех биткойнов, которые когда-либо будут выпущены в обращение.
И это мы еще не учитываем, что большая часть криптоактивов на самом деле находится в виде долговых расписок на централизованном ответственном хранении или на биржах. Например, Coinbase (опять же, на начало года) хранила активы на сумму более $90 млрд, а в какой-то момент на ее кошельках находились 11% всех криптоактивов на рынке. Умопомрачительные цифры.
Так каков мой вывод по поводу того, кому принадлежит Веб 3.0?
Тем же людям, что владеют Web2-компаниями и, в сущности, тем же, что владеют биткойнами. Из этих трех типов активов, структура владения биткойном выглядит наиболее децентрализованной, однако Веб 2.0 и Веб 3.0 в этом плане отстают не так сильно, как можно предположить исходя из публичного нарратива. В конечном счете владение активом во многом зависит от возможности конвертировать в него другие активы — будь то фиатные валюты или что-то еще. Богатые люди и организации располагают финансовыми ресурсами для приобретения значительных долей активов.
Структуру владения активами надо сравнивать не как снапшот состояния на какой-то момент, но как тенденцию во времени. Владение Web2-компаниями со временем становится всё более концентрированным. Биткойн же продемонстрировал обратную тенденцию: со временем владение им становится всё более децентрализованным. Для Web3-токенов тенденция еще не ясна. Время покажет. Станут ли они со временем более централизованными или, наоборот, более распределенными? Пока неизвестно, но это будет самый важный вопрос, когда дело дойдет до ответа на вопрос «Кому принадлежит Web3?»
БитНовости отказываются от ответственности за любые инвестиционные рекомендации, которые могут содержаться в данной статье. Все высказанные суждения выражают исключительно личное мнения автора и респондентов. Любые действия, связанные с инвестициями и торговлей на крипторынках, сопряжены с риском потери инвестируемых средств. На основании предоставленных данных, вы принимаете инвестиционные решения взвешенно, ответственно и на свой страх и риск.
Источник: bitnovosti.com
